Рукопись, найденная в Сарагосе

Книга: Рукопись, найденная в Сарагосе
Назад: ДЕНЬ ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЫЙ
Дальше: ДЕНЬ СОРОК ПЕРВЫЙ

ДЕНЬ СОРОКОВОЙ

Я рано проснулся и вышел из шатра подышать свежим утренним воздухом. С этой же целью вышли Веласкес и Ревекка.
Мы направились к дороге, чтобы посмотреть, не проезжают ли по ней какие-нибудь путники. Дойдя до ущелья, извивающегося между двумя скалами, решили посидеть.
Вскоре мы увидели караван; он приближался к ущелью и растянулся на пятьдесят футов под скалами, на которых мы находились. Чем ближе подходил он к нам, тем больше пробуждал в нас любопытство. Впереди шли четыре индейца. Вся их одежда состояла из длинных рубах, обшитых кружевом. На головах у них были соломенные шляпы с пучками перьев. Все четверо вооружены длинными пищалями. За ними двигалось стадо вигоней, на каждой из них сидело по обезьяне. Далее следовал отряд хорошо вооруженных негров. Потом – двое мужчин преклонного возраста на великолепных андалузских скакунах. Оба старика закутаны в плащи голубого бархата с вышитыми крестами ордена Калатравы. За ними восемь молуккских островитян несли китайский паланкин, в котором сидела молодая женщина в пышном испанском наряде. У дверцы паланкина гарцевал молодой человек на горячем коне.
Затем мы увидели молодую особу, лежащую без чувств в носилках; возле нее ехал на муле священник, кропя ей лицо святой водой и, кажется, творя экзорцизмы. Замыкала шествие длинная вереница людей всех оттенков кожи, начиная от черно-эбенового до оливкового, – только белых среди них не было.
Пока караван проходил мимо нас, мы не догадались спросить, кто эти люди; но как только прошел последний из них, Ревекка сказала:
– Хорошо бы узнать, кто они такие.
Как только она произнесла эти слова, я увидел одного отставшего. Смело сойдя со скалы, я побежал за этим копушей. Он упал передо мной на колени и, весь дрожа от страха, промолвил:
– Сеньор грабитель, сжалься, пощади дворянина, который хоть и родился среди золотых россыпей, но не имеет ни гроша за душой.
На это я ему ответил, что я не грабитель и хочу только узнать, кто эти только что проехавшие знатные особы.
– Если дело только в этом, – сказал американец, вставая, – я охотно удовлетворю твое любопытство. Взберемся вон на ту высокую скалу, с нее нам будет удобнее охватить взглядом весь караван. Впереди процессии, сеньор, ты видишь людей в странной одежде. Это горцы из Куско и Кито, охраняющие этих прекрасных вигоней, которые мой господин собирается подарить светлейшему королю Испании и Индии.
Негры – рабы моего господина, или, верней, были его рабами, но испанская земля не терпит рабства, так же как ереси, и с той минуты, как эти черные вступили на священную землю, они такие же свободные, как мы с тобой.
Пожилой сеньор, которого ты видишь справа, это граф де Пенья Велес, племянник славного вице-короля и гранд первого класса. А другой старик – маркиз Торрес Ровельяс, сын маркиза Торреса и муж единственной наследницы рода Ровельясов. Оба сеньора жили всегда в неомрачаемой дружбе, которую укрепили еще больше посредством брака молодого Пенья Велеса с единственной дочерью маркиза Торреса Ровельяса.
Видишь вон ту прелестную пару? Юноша сидит на великолепном коне, а невеста – в паланкине, который король Борнео несколько лет тому назад подарил покойному вице-королю де Пенья Велес.
А вот насчет той девушки в носилках, над которой священник творит экзорцизмы, я знаю не больше, чем ты. Вчера утром я из любопытства подошел к какой-то виселице, стоящей тут же, при дороге. Там я нашел эту девушку; она лежала между двумя висельниками; я позвал остальных товарищей, чтобы показать им эту странность. Граф, мой господин, видя, что молодая девушка еще дышит, велел перенести ее к месту нашего ночлега, решил даже задержаться там еще на день, чтоб можно было лучше присматривать за больной. В самом деле, незнакомка заслуживает этих забот; она необычайно красива. Нынче решились положить ее в носилки, но бедняжка с каждой минутой слабеет и теряет сознание.
Дворянин, который идет за носилками, – дон Альваро Маса Гордо, главный повар, а верней, управитель двора графа. Рядом шагают пирожник Лемада и кондитер Лечо.
– Спасибо, сеньор, – сказал я, – ты сообщаешь мне гораздо больше, чем я хотел знать.
– Наконец, – прибавил он, – тот, кто замыкает процессию и имеет честь говорить с тобой, – Гонсальво де Иерро Сангре, перуанский дворянин, из рода Писарро-и-Альмагро и наследник их доблести.
Я поблагодарил знатного перуанца и, возвратившись к своим спутникам, передал им полученные сведения. Мы вернулись в табор и рассказали цыганскому вожаку, что встретили маленького Лонсето и дочь той прекрасной Эльвиры, которую он когда-то заменил при вице-короле. Цыган ответил, что ему было известно о их давнишнем желании оставить Америку: в прошлом месяце они высадились в Кадисе, уехали оттуда на прошлой неделе и провели две ночи на берегу Гвадалквивира, неподалеку от виселицы братьев Зото, где нашли молодую девушку, лежащую между двумя висельниками. Потом он прибавил:
– По-моему, эта девушка не имеет никакого отношения к Гомелесам; во всяком случае, я ее совсем не знаю.
– Как же так? – воскликнул я с удивлением. – Эта девушка не орудие Гомелесов, а найдена под виселицей? Значит, наваждения адских духов и вправду происходят?
– Как знать? Может быть, ты и прав, – заметил цыган.
– Обязательно надо было бы, – сказала Ревекка, – задержать на несколько дней этих путников.
– Я уже об этом думал, – ответил цыган, – и велю этой же ночью угнать у них половину вигоней.
Назад: ДЕНЬ ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЫЙ
Дальше: ДЕНЬ СОРОК ПЕРВЫЙ
Показать оглавление

Комментариев: 0

Оставить комментарий